Часть первая

— Если к моему приезду её не будет дома, я вызову органы опеки, полицию, всех вызову! — выпалила Дина.

— Если ты так поступишь, то ты мне не дочь, — тихо, но твёрдо сказала мать.

…Дина и Кристина — сёстры. Дина старшая. Рассудительная, толковая, никаких забот с ней не было родителям ни в детстве, ни в подростковом возрасте, ни, тем более, потом. Сама училась, сама всё делала без напоминаний, маме помогала и вообще чувствовала себя давно уже взрослой. Чего не скажешь про Кристину. Полная противоположность. Родители — Василий Павлович и Наталья Сергеевна её безбожно баловали, ведь она младшенькая, да ещё родилась слабая, недоношенная, всё время с ней приключались разные хвори, ей требовалось хорошее питание, витамины, отдых, игрушки: надо же отвлечь бедного ребёнка от грустных мыслей. Дина «всё понимала». Жалела сестру, тоже проявляла участие, но стала замечать, что со временем та научилась манипулировать родителями, да так ловко, что они ничего не замечали. Но Дина — другое дело. Перед ней комедию ломать было не нужно, и она видела другую Кристину.

Как-то Дина попыталась открыть матери глаза, на то, что сестра их с отцом обманывает. Из этого вышел вселенский скандал. Ей же и досталось. За чёрствость, злость, зависть: «Как можно? Своей бедной сестре завидуешь? Чему завидовать? Ты сильная, здоровая, а она?»

К слову сказать, и Кристина была абсолютно здорова. Обычный нормальный ребёнок, просто, когда росла Дина, то некогда было уделять ей столько внимания. Родители были моложе, работали с утра до ночи, Дина в садике до семи вечера сидела, забирали её позднее всех. И приводили рано утром в любом состоянии. Даже воспитатели порой ругались: «Что такое? Лишь бы за порог перевести, а там, хоть трава не расти! У ребенка сопли, температура! А они уже умчались!»

Отсадят Дину от остальных детей, та и сидит в углу одна кубики целый день собирает. Родителям звонили, да что толку? Не с кем, отвечают, оставить ребёнка. Больничный на работе не разрешают брать, а бабушек нету.

С Кристиной всё было иначе. Любой малейший насморк воспринимался крайне серьёзно. Наталья Сергеевна работала уже в другом месте, отпроситься там было проще, и потому тут же бежала домой лечить любимое чадо. А Кристине и хорошо. В сад не ходила — мама с ней была. Потом в школу тоже «через пень колоду», то и дело дома сидела. То со справкой, то без справки. Так, кое-как и закончила девять классов. Потом в колледж пошла. На семейном совете было решено, что одиннадцать классов заканчивать Кристина не будет, тяжело это: ЕГЭ сдавать, готовиться, это ж нагрузка какая! «Девочка со слабым здоровьем, — заявила Наталья Сергеевна, — Ничего, как-то и без институтов люди нормально живут» Отец с матерью не спорил — в вопросах воспитания детей он ей полностью доверял. Так и решили. Отправилась Кристина в колледж учиться на товароведа.

Дина, тем временем, уже окончила институт с красным дипломом и находилась на стадии поиска работы.

Прошло три года. Кристина кое-как окончила свой колледж. Товаровед из неё получился так себе, на троечку, но работать она и не собиралась. Зачем? Папа с мамой живы, здоровы и всё так же её боготворят. Можно дальше гулять. Да, гулять она любила. И откуда только здоровье взялось на эти гулянки? Днями пропадала, а иногда и ночами. С подружками «тусила», по ночным клубам, боулингам, развлекалась, как могла.

Дина, к тому времени, устроилась на хорошую работу и вышла замуж. И съехала от родителей. Жили они с мужем в небольшой двушке на окраине города, которая досталась ему по наследству от бабушки.

Дина только диву давалась: как родители терпят такое? Мать целый день нервничает, ждёт гулёну, а та за полночь является, денег просит, а на следующий день всё по новой. Но когда Дина спросила мать, что, мол, сестра-то за ум не собирается браться? Всё разгульную жизнь ведёт? Мама её укорила:

— Что ты, Дина! Опять завидуешь что ли? Ты, вон, замуж вышла, всё у тебя хорошо, а она? Ей тоже надо личную жизнь устраивать. Что в четырёх стенах сидеть? Дело молодое.

Дина только горестно качала головой в ответ. Ничего не говорила. Что толку доказывать родителям, что Кристина опять живёт в своё удовольствие за их, между прочим, счёт, и как была капризным избалованным ребёнком, так им и остаётся, несмотря на то, что ей уже двадцать два года. И ума у неё, похоже, не прибавится, поэтому ничего хорошего из этого не выйдет. Ей бы остепениться, работу найти, чтоб не сидеть на шее у родителей…

…Как в воду глядела Дина. Кристина забеременела. Наталья Сергеевна испугалась, схватилась за голову, но Кристина успокоила её. Всё, мол, под контролем, не боись, жених имеется. И ребёнок родится в законном браке. Только жить нам негде.

Отец неожиданно проявил твёрдость и наотрез отказался делить с будущим зятем жилплощадь. Мама завела было об этом речь, но тот ни в какую.

Сыграли скромную свадьбу. Кристина клялась и божилась, что её избранник, Леонид — это любовь всей жизни (весьма не симпатичный тип, на взгляд Дины: нескладный молодой человек с бегающими глазками и глупой улыбкой, которая практически не сходила с его лица. А ещё шутки. Тоже глупые. Которые он очень любил. Не меньше, чем горячительные напитки, что выяснилось на свадьбе.)

Жить отправились на съёмную квартиру. Оплачивали её совместно: частично Леонид, который работал электриком, частично помогали Кристинины родители.

Сначала всё было тихо и гладко. Кристина родила дочь — очаровательную малышку с огромными голубыми глазами и белым пушком волос на голове. Все умилялись: ещё бы! Внучка! Красавица какая!

А потом грянул гром. Первый скандал, второй, третий. Кристина звонила родителям в слезах, жалуясь на то, что муж её бьёт. Несколько раз Василий Павлович приезжал и забирал дочь вместе с внучкой. Потом они с Леонидом мирились и начиналось всё сначала. За это время сменили несколько съёмных квартир — люди отказывались продолжать сдавать им жилплощадь, потому как там всегда «стоял дым коромыслом» — крики, драки, порой доходило до полиции. Соседи жаловались.

Семейная жизнь Кристины закончилась, когда в очередной раз отец, вместе с мужем Дины, забрали её с малышкой всю в слезах от невменяемого Леонида, который, сверкая безумными остекленевшими глазами, орал, что сейчас всем придёт конец.

Потом развод. Кристина стала жить с родителями. А Василия Павловича подвело здоровье. Осталась Наталья Сергеевна вдовой. С деньгами стало туго. Кристина всё так и не работала — ждала очереди в детский сад.

Наталья Сергеевна всегда получала небольшую зарплату, а потом и вовсе, когда дочь с внучкой стали у них жить, ушла на пенсию. Здоровье у неё было не очень: часто поднималось давление, кружилась голова, и Василий Павлович всерьёз беспокоился за супругу, потому и осела она дома. Но, как оказалось, дома ей работы нашлось ещё больше.

Дина с мужем, как могли, помогали Наталье Сергеевне: деньгами, продуктами. Но потом поняли, что там всё улетает словно в «чёрную дыру». Кристина, видя и чувствуя поддержку родных, снова пустилась во все тяжкие. От Дины мать до поры до времени этот факт скрывала, пока всё не выяснилось случайно.

Дина приехала к матери, которая несколько дней жаловалась на плохое самочувствие. Записала её к врачу, отпросилась с работы пораньше, хотела сегодня сама свозить её в клинику, помочь купить лекарства, если назначат… Много чего хотела.

Открывает ей Наталья Сергеевна дверь с малышкой на руках.

— Тихо! Только уснула. Пришлось на руках поносить немного. Никак не хотела засыпать в кроватке, раскапризничалась. Проходи, раздевайся. Сейчас уложу только…

У Дины от удивления глаза на лоб полезли.

— А Кристина где? Почему не она укладывает Милу спать? У тебя же давление! Мама! Ты упадёшь когда-нибудь просто! Ты понимаешь? Нельзя так. Где она?! У нас врач через два часа. Я же записала тебя.

— Тихо, Дина! Не шуми. Она в магазин пошла. А врач… Потом как-нибудь сходим, ладно? Я таблетку выпила, вроде прошло.

— Если в магазине, то сейчас придёт. Время ещё есть, подождём.

— Дин… Я не знаю, сколько ждать. Она ушла, а когда придёт не сказала. Ты езжай. Не волнуйся, мне получше уже.

Дина была очень зла на сестру. Но что толку ругаться и расстраивать мать? Поворчала, поворчала и поехала домой. По дороге позвонила сестре. Судя по крикам, доносившимся из телефона, она была не одна, явно не в магазине и ей было весело…

Потом ещё пару раз случалось так, что Кристины не оказывалось дома, и всё было на матери, которой, к слову сказать, всё также нездоровилось. Но Кристину этот вопрос не волновал. Она опять куда-то усвистела.

— Мама! Она постоянно бросает ребёнка! Это чья дочь? Твоя или её? Что она за мать такая!? Вот вызову органы опеки, полицию, пусть проверят, где она шляется, будет знать! — кипятилась Дина, которая в очередной раз приехала к матери в «неудобный момент».

Мать побледнела от таких слов:

— Не смей! Зачем ты суёшься в нашу жизнь? Не переживай за меня, я справлюсь. А если и правда, вызовешь, то считай, что ты мне не дочь!

— Мама, — Дина устало опустилась на табуретку в кухне, — Она опять взялась за старое, понимаешь? Она гуляет, а ты с Милой сидишь всё время. Хорошо ей, конечно! И работать опять не хочет. Что ей мешает? Ты же помогаешь! Вот и шла бы на работу.

— Она ищет, ищет! Но ничего не подходит пока.

— И не подойдёт! — сказала Дина, — Тут желание надо. А она ищет для отвода глаз.

— Может и так! Но личную жизнь ей тоже надо устраивать! Вот я и не лезу. И ты не лезь.

— Ох, мама… — сокрушенно произнесла Дина, которая снова ожидала от сестры только неприятностей.

Так и вышло. Через пару месяцев Кристина встретила очередную любовь всей жизни и привела его в дом к Наталье Сергеевне. На этот раз всё повторилось: им тоже жить было негде, но, правда, не было уже Василия Павловича, который не хотел делить жилплощадь вместе с зятем.

Теперь же «молодые» поселились в тесной двушке с Натальей Сергеевной. Ребёнком своим, Милой, Кристина по-прежнему не интересовалась, а пропадать по целым дням стала теперь вместе со своим новым мужем. Да. Они поженились, всё официально.

Дина очень волновалась за мать. Та сильно сдала, но сделать было ничего невозможно. Идти на крайние меры Дина боялась. Неизвестно ещё, что хуже: то, что она, и правда, возьмёт да нажалуется на сестру органам опеки, или то, что Наталье Сергеевне так и придётся работать круглосуточной нянькой? Ведь и то и другое не пройдёт бесследно для матери, с её-то здоровьем?

«А может всё-таки как-то поговорить с сестрой по-хорошему? — размышляла Дина, — Убедить её устроиться на работу. Мать ведь не двужильная, хоть бы её пожалела! Надо попробовать. Может, достучусь до неё…»

***

— Дина! Ты не могла бы помочь Кристине съездить за коляской? У тебя же машина! Они нашли хорошую, б/у, в интернете, только ехать далеко за ней. На другой конец города, — Наталья Сергеевна позвонила дочери рано утром в субботу.

— Чего-чего? За какой коляской? Кто нашёл? — не поняла Дина, спросонья потирая лоб.

— Кристя с мужем. А я разве тебе не говорила? Кристина ждёт малыша! Скоро первое УЗИ. Надеюсь, что покажет мальчика!

При этих словах, едва поднявшаяся с кровати, Дина присела на неё обратно. Она поняла, что на работу Кристина устроится не скоро…

Часть вторая

— Да что же это такое?! У кого-то ненужные рождаются один за одним, а тут… — Дина заплакала.

 Муж обнимал супругу, и она беззвучно рыдала, прижавшись к его плечу.

…Снова и снова тест показывал одну полоску. Неумолимо и жестоко. У Дины были некоторые проблемы со здоровьем, но она прошла необходимое лечение и ждала чуда. Муж, Дмитрий, тоже ждал. Но, нет.

— Ладно, — сказала Дина, поднялась с дивана, вытерла слёзы и направилась на кухню, — Надо готовить, холодильник пустой.

В коридоре её застал звонок телефона. Она остановилась, открыла свою сумку, которая висела на крючке, достала смартфон.

— Да. Я. Да. Как? Как?!! Я подъеду… Конечно…

— Кто там? — спросил Дмитрий.

Дина снова заплакала.

— Мамы больше нет, — сказала она и протянула мужу телефон, будто бы для того, чтобы он сам смог ещё раз удостовериться, что те страшные слова, которые она сейчас сказала — правда.

Последующие три дня Дина плохо запомнила: всё было как в тумане. Хорошо, что муж, Дмитрий взял на себя все хлопоты, Дина бы просто не справилась, она чувствовала себя ужасно. Вся обычная собранность и самообладание разом покинули её. Дина была не похожа на себя, стала, словно потерянный ребёнок. Дмитрий очередной раз убедился в том, насколько сильно его жена любила мать, какое важное место занимала она в её жизни. Хоть Дина и рассказывала мужу о своём детстве, и Дмитрий порой возмущался тому, как по разному родители в детстве относились к Дине и Кристине, однако к матери она была привязана очень сильно. Потому и беспокоилась за неё. И не зря.

Зато Кристина горевала лишь о том, что лишилась бесплатной няньки и даже не пыталась этого скрыть от окружающих. Именно о себе она грустила, а не о матери.

Когда они только приехали, получив печальное известие, с Диной случилась истерика. Увидев сестру, невозмутимо сидящую на диване и уставившуюся в свой смартфон, Дина не выдержала и бросилась на неё с кулаками. Она плакала и кричала, что это глупая Кристина во всём виновата, что это она и её образ жизни довели мать.

Муж Кристины едва успел схватить Дину за руки и с силой усадить плачущую женщину на диван. Если бы не он, то наглое личико Кристины украсилось бы не одним синяком. Она посмотрела на Дину, как на сумасшедшую, пожала плечами и сказала:

— Она сама виновата, что не следила за здоровьем. Я тут причём? Я что, не давала ей к врачу сходить? Силой удерживала? Она сама всё запустила. А потом поздно уже было, когда в больницу попала, врач сказал.

— Что ещё сказал врач? — спросила Дина, подняв на сестру заплаканные глаза.

— Не помню, — беспечно ответила Кристина, — В любом случае ничего уже сделать было нельзя.

…Дина долго приходила в себя. Очень долго. Она, как будто бы, превратилась в робота, который двигался, совершал необходимые действия, ходил на работу, общался и даже дежурно улыбался, однако если присмотреться, то в глазах его можно увидеть пустоту и застывшую боль.

Дине казалось, что с мамой ушла очень важная часть её жизни, или даже вся жизнь, весь смысл. Грустные мысли ходили в её голове по кругу. Про маму и про то, что она так и не смогла родить ребенка. Сейчас все ощущалось особенно остро.

Дине казалось, что ничего хорошего в её жизни уже произойти не может, а только плохое. Она постоянно плакала.

— Знаешь что? Хватит! — решительно сказал Дмитрий, увидев, как супруга, придя с работы, в очередной раз сидела на кресле и тихо плакала, — Тебе надо отвлечься. Мы уедем. На работе я договорился. А у тебя и вовсе отпуск на носу! Всё сходится. Поездки лечат любую печаль, вот увидишь.

— Мне не хочется… — хриплым от слёз голосом сказала Дина.

— А я тебя и не спрашиваю, — решительно заявил Дмитрий и крепко обнял жену, — Я тебя ставлю в известность. Вот.

Потом он бережно вытер слёзы со щёк Дины и нежно поцеловал.

***

Квартира, в которой жила Кристина с мужем, детьми и мамой, теперь принадлежала ей. Наталья Сергеевна давно отписала жилплощадь дочери. Она считала, что Дина сильная, взрослая, самостоятельная, а Кристина не такая, она нуждается в помощи и поддержке, потому у неё и сомнений не возникло, кому из детей завещать свою жилплощадь. Только это никак не помогло беспутной дочери.

Мила, старшая дочь Кристины, уже ходила в садик, а Егор, которому исполнилось три годика, ещё находился дома. С ним, пока была жива, сидела Наталья Сергеевна. Кристина постоянно «пропадала» в безуспешных поисках работы, а её муж перебивался случайными заработками. Целыми днями весь дом был на матери. Она же и отводила Милу в сад, потом забирала внучку, она же с коляской бегала по магазинам, готовила и убиралась.

Кристине ничего поручить было нельзя. Она могла пойти в магазин и потратить кучу денег на деликатесы, так и не купив того, что было нужно, а потом моргать невинными глазками, что, мол, из фарша и капусты же надо ещё готовить, а всё, что она купила, можно есть сразу, да и вкуснее намного. Зачем у плиты стоять, когда можно купить готовое? Бесполезно было ей объяснять про разницу в цене, она как будто бы не понимала, что живёт не по средствам. Ей всё сходило с рук. То Дина вовремя подкинет матери денег, то муж подработку найдёт. Пойдут с ним вдвоём, всё спустят за один день, а потом опять ждут манны небесной.

Наталья Сергеевна только диву давалась, глядя на них. Жальче всего ей было детей, потому и тянула, потому и помогала. Конечно, не до себя ей было совершенно, и правоту Дины в душе она признавала, но что поделать? Не выкинешь же их на улицу?

Когда не стало матери, Кристина какое-то время терпела и пыталась учиться хозяйничать. Дома были небольшие запасы: овощи, крупы, морозилка тоже была не пустая. Однако вскоре ей это надоело. Скучно. Всё по кругу. Дети орут, не слушаются, дома грязь, муж ворчит, готовить неохота, в магазин идти тоже не охота, деньги быстро заканчиваются, грустно и беспросветно…

***

— Вы не имеете права! Это мои дети! — визжала Кристина.

Но невозмутимая женщина из органов опеки, в сопровождении участкового, прошла на кухню, села на засаленный на табурет, нахмурилась, глянула на гору не мытой посуды и грязь, неодобрительно покачала головой, потом достала из папки бумаги, одну за одной, и стала их читать. Многочисленные жалобы от соседей на постоянный шум, крики и детский плач, заявления в полицию на нарушения тишины и покоя в ночное время, просроченные коммунальные платежи и прочее и прочее… Целая стопка бумаг.

В детском саду тоже подтвердили, что Мила часто приходила грязная, лохматая, в синяках, говорила, что мать её бьёт, потому что она не слушается. Соседи рассказали, что дети Кристины круглый год ходят в тоненьких курточках и рваных ботинках. Как частенько на несколько часов остаются дома одни…

— Что я могу сделать? — размазывала по лицу слёзы Кристина, — Муж от меня ушёл! Денег даёт мало, говорит, сама работай! А как мне работать, если дети малые? Мне никто не помогает? Одна кручусь. Кто будет за ними смотреть? И не била я её ни разочка. Так, поучила чуть-чуть. Врёт девчонка, наговаривает на мать.

— Государство теперь будет за ними смотреть, всё, доигрались вы, — заявила представительница органов опеки.

***

— Тётя Дина, тётя Дина… То есть, мама! — Егор уцепился ручонками за Динину куртку, — А ты больше не уйдёшь? Никогда? Обещаешь?

Дина украдкой вытерла набежавшие слёзы и сказала:

— Нет, малыш, не уйду. Никогда. Пойдём скорее, посмотрим, что там Мила выбрала, по-моему, какую-то куклу. А ты уже выбрал себе подарок?

Дмитрий посмотрел на жену и подумал о том, что ей очень идёт быть мамой. Они всей семьёй поехали в Детский мир за подарками на Новый год. Быстро летит время! Полгода прошло с тех пор, как они усыновили детей Кристины, которую лишили родительских прав. Малыши были худыми и очень серьёзными. Никогда не улыбались. «А что им улыбаться? — размышлял Дмитрий, — Они ничего хорошего в своей жизни не успели увидеть. Разве что любовь и заботу бабушки, которой в одночасье лишились».

И да. Они с Диной переехали в другой город. Быстро всё провернули. Супруги хотели сменить окружение, они не хотели, чтобы соседи знали, что Мила и Егор не родные дети. И ещё, Дина не хотела, чтобы Кристина, размазывая слёзы, появлялась в их жизни тогда, когда ей вздумается чтобы поиграть в несчастную, лишившуюся детей мать.

Дина потом узнала, что муж к ней вернулся. Она случайно увидела страницу сестры в социальной сети. Живут они, судя по фото, по-прежнему в материнской квартире. «А куда им деваться? — подумала Дина, — Да и зачем?» А также на её странице она увидела несколько записей сестры на тему того, как жестоко отнимают детей у, вполне себе, приличных матерей. Как несправедливо это и как она, мол, несчастна теперь. Дина только ужаснулась, представив себе, какое будущее ждало малышей с такой «приличной» мамашей. Общаться с сестрой она не собиралась.

А семья Дины и Дмитрия в скором времени станет многодетной. Заветные две полосочки всё-таки появились. Дина и думать перестала на эту тему, так увлекли её заботы о малышах. Милу нужно было устраивать в школу, всё лето они носились по магазинам, покупали форму, рюкзак и канцелярию. Егорка завидовал сестре и мечтал быстрее вырасти, чтобы тоже отправиться учиться.

— Так всегда бывает, — сказал Димитрий, обнимая Дину, — Когда меньше всего об этом думаешь, тогда само всё получается.

— Что я буду делать с тремя детьми?! Я не справлюсь! Боже… — улыбалась Дина и шутливо хваталась за голову.

—Ты же мечтала о детях, — подшучивал над ней муж, — А теперь что, на попятную, да?

Дина и смеялась и плакала одновременно.

Милу и Егора она приняла сразу. А тем потребовалось время, чтобы вместо тёти Дины научиться говорить «мама». Егорка адаптировался быстрее, ведь он младше. А Мила, с тех пор, как не стало Натальи Сергеевны, превратилась в маленького дикого зверька. Она вредничала, спорила с Кристиной, бойкотировала её и не слушалась. А «приличная мать» распускала руки, пыталась воспитывать теми методами, которые ей были доступны. Потому Мила, попав в семью тёти, не сразу стала тихим домашним ребёнком, были небольшие трудности и проблемы. Но Кристину она даже вспоминать не хотела, грустила только о бабушке, которую очень любила… В этом Дина была с ней солидарна. Ей тоже очень не хватало матери.

— Что поделать? Надо жить дальше! Ты большая девочка, — говорила Миле Дина, — Нужно уметь справляться с трудностями и брать себя в руки.

— Где тут мои большие девочки? — сказал Дмитрий, войдя в комнату и услышав конец разговора, — Сейчас я возьму их в руки!

И улыбаясь, подхватил обеих и закружил по комнате. Мила и Дина счастливо смеялись. А Егорка вышел на шум из другой комнаты и с улыбкой наблюдал за ними.

Взято отсюда: Часть первая Часть вторая

Жанна Шинелева на сервере Проза.ру

Рейтинг@Mail.ru