Эля — замечательная женщина 35 лет, симпатичная хохотушка и добрейшей души человек как-то со своей маленькой дочкой угодила в больницу. Так вышло. Ничего особо серьезного, но надо было некоторое время побыть под наблюдением врачей.
В палате, в которую их с Настёной определили, находилась ещё одна девочка, Даша, и она была очень странная. Мало сказать странная, она была как из другого мира. Лежала она здесь без мамы. Почему? — Эля не спрашивала, хотя девочка в принципе была большая, 8 лет, но мама тут была бы очень кстати. Несмотря на свой возраст, девочка вела себя как двухлетка: плохо говорила, не умела есть ложкой, таскала печенье и яблоки, которые лежали в вазочке на общем столе в палате, и прятала их под подушку. Эля много раз говорила девочке, что их можно кушать и никто не заберет, но Даша по прежнему складывала все угощения под свою подушку.
А глаза у Даши были большие и бездонно-черные. Смотреть в них было страшно, становилось не по себе, потому что на дне их плескался страх. Было понятно, что в жизни девочки произошло что-то плохое, то, что сделало её такой и заполнило эти глаза до краёв невыразимой тоской.
Эля усаживала Дашу за маленький столик в больничной столовой рядом со своей дочкой. Учила держать ложку, аккуратно есть, и пить из кружки компот из сухофруктов. Потом они шли в палату, и добрая женщина читала детям сказки — толстенную книгу, которую бабушка подарила Настёне на пятый день рождения. Настёне уже скоро должно было исполниться шесть и она важно учила буквы, старалась сама читать — ведь скоро в школу. А Даша как будто бы разом забыла всё, чему успела научиться за свою детскую жизнь и не стремилась ни к какому учению и играм. Она подолгу сидела в кровати, уставившись в окно, и думала о чем-то своём.
Однажды Эля спросила медсестру о девочке, и пожилая женщина со слезами в голосе объяснила, что Даша здесь проходит обследование перед определением в Детский дом. Её мать написала отказ от родительских прав. Вот так просто взяла и написала. У неё помимо Даши есть ещё два младших сына близнеца, и у одного из них возникли серьезные проблемы со здоровьем, маме стало не до Даши, и она нашла идеальное, на её взгляд, решение.
Узнав, что от неё отказались, девочка и впала в такое состояние. Организм Даши как будто сделал откат на несколько лет, и она превратилась в запуганного двухлетнего малыша, лохматого, дикого, чем-то похожего на Маугли.
Узнав такие подробности, Эля была поражена. В голове не укладывалось, как можно было взять и так просто написать отказ от собственного ребенка? «Как её мать после этого живет-то? Как ест, как спит? С какими мыслями?» — недоумевала женщина.
А Даша, тем временем, очень привязалась к Эле и Настёне. Потихоньку научилась кушать, стала сама проявлять желание помыть голову, причесаться. Однажды, уже не в первый раз, видя, как Настена часто прижимается к Эле и обнимает её, Даша забылась и тоже подошла и, зажмурив глаза, крепко, изо всех сил обняла женщину. Так они просидели втроём, обнявшись, долго-долго, молча, без слов.
С тех пор Даша пошла на поправку. Попав на обследование, у девочки то и дело обнаруживали новую хворь, и она провела тут довольно много времени. Но теперь всё нормализовалось и её стали готовить к выписке. Девочка, узнав такую новость, снова замкнулась и стала подолгу молча плакать, лежа на своей кровати, отвернувшись к стене. У Эли у самой глаза были на «мокром месте» от всего этого. Она полюбила девочку, да и Настёна привязалась к ней…
Выписали их одновременно. Эля никак не могла забыть глаза Даши, полные страха и отчаяния, когда её усаживали в машину, которая должна была увезти девочку в Детский дом.
Дома, на семейном совете, было решено удочерить Дашу. Настёна тоже очень полюбила девочку и жалела её. А муж Эли сам начал этот разговор про усыновление, потому как знал всю историю Даши от жены и дочери.
***
Стояло ноябрьское утро. Серые тучи заволокли небо. Дул сильный, пронизывающий ветер, а с неба то и дело принимался сыпать не то снег, не то дождь. Но Даша была счастлива. Сегодня, (да-да, сегодня!) она снова обретёт семью. Новую настоящую семью, где есть мама, папа, сестра и даже кошка Лариска. При воспоминании об этом Даша улыбалась. Ещё немного и она поедет домой. Три месяца, проведенные в детском доме дались ей нелегко. Поначалу она снова стала такой дикой, как тогда, прежде чем Эля сумела отогреть её детское сердечко. Она постоянно плакала и отказывалась есть. Но однажды она увидела, как к ней идут Эля, Настёна и высокий незнакомый мужчина с добрыми глазами. Она стремглав бросилась к женщине и долго не могла выпустить её из объятий. Пока оформлялись бумаги на усыновление, Даша несколько раз проводила выходные в своем будущем доме и полюбила его.
И вот настал торжественный день. Муж Эли, Денис, открыл перед Дашей дверь машины, а там, на заднем сидении уже сидела Настёна, держа в руках новую куклу.
— Это тебе! — сказала девочка, протянув Даше подарок, после того, как та устроилась на сидении, — Это кукла близняшка, одна у тебя, и такая же у меня, а теперь мы поедем домой, играть с ними!
— Спасибо! — только и смогла вымолвить Даша, улыбаясь сквозь слёзы. Она прижимала к груди куклу и глядела в окошко машины на удаляющееся серое здание Детского дома. Теперь у неё есть свой дом. Родной. Настоящий.
Взято отсюда