— Арсюша! Ну как ты мог!
— Мама! Это, правда, не я!
…Арсений был у папы и мамы единственным ребенком. Единственным и очень любимым. С самого детства он был большой умница. Рано пошёл, рано заговорил, рано выучил буквы и научился читать. В школе учился на «отлично».
Мама, Екатерина Сергеевна очень хотела, чтобы сын учился в музыкальной школе. Это была её детская мечта. Как водится, у самой мамы что-то с музыкой не сложилось, и она перенесла свою мечту на любимое дитя.
Муж, же, напротив, мечтал видеть сына победителем международных спортивных турниров. Грёзы о большом спорте прочно засели у него в голове. Сам он спортивной карьеры не сделал, хотя спортом занимался профессионально и определенные способности у него имелись, но после случайной травмы колена, достаточно серьёзной, о большом спорте пришлось забыть. Он так и остался прихрамывающим на одну ногу, однако красиво сложенная атлетическая фигура напоминала о его былом спортивном прошлом…
Так Арсений стал заниматься одновременно и спортом и посещать музыкальную школу. Родителей своих он очень любил и огорчать не хотел, потому никогда не признавался в том, что ему ужасно не нравится играть на пианино, и спорт он совсем не любит. А любит он спокойные занятия, среди которых сильнее всего его душа лежала к вышивке. Но признаться в таком девичьем увлечении он стеснялся. Однажды Арсений гостил у бабушки летом и, по его просьбе, она научила его вышивать. С тех пор мальчик так увлёкся, что каждую свободную минутку посвящал этому делу. Бабуля его поддерживала. Она вообще была против того, что родители возложили на сына обязанность исполнять их нереализованные детские мечты. Ей казалось более правильным не заставлять ребёнка заниматься через силу, а развивать имеющиеся у него таланты. Она часто приезжала в гости и привозила с собой, втайне от родителей, очередной набор для вышивания, а мальчик потихоньку показывал ей свои работы. Он их прятал в самом дальнем уголке огромной коробки с игрушками, которая стояла у него в комнате. Это был их с бабушкой маленький секрет.
В один из дней, Арсений, как обычно, пришёл из школы и сразу же, пока никого дома не было, принялся за вышивку. Достав из дальнего угла коробки свою запрятанную начатую работу, он упоенно взялся за дело. Коробка стояла в комнате мальчика, а пианино, то самое, на котором он так не любил играть, но скрывал это, чтобы не обидеть маму, стояло в большой комнате. Туда он сегодня даже не заходил. Зато после того, как немного порукодельничал, проголодался и пришёл на кухню. Съел сосиску из холодильника. Потом почесал затылок, подумал немного и откопал в кухонном ящике упаковку попкорна для микроволновой печи. Достал её, раскрыл и положил в печку. С удовольствием послушал, как весело забарабанили зёрна кукурузы внутри пакета, достал угощение, высыпал в большую миску и тут услышал, как повернулся в замке ключ. Пришла с работы мама. Она и обнаружила, что пианино поломано…
— Мама! Я, правда, даже не заходил сегодня туда…
— А кто заходил?! — мама очень сердилась, — Ты хочешь сказать, что в дом залезли воры и поломали твоё пианино?! Знаешь, Арсений, вот это уже не смешно и очень глупо. Я от тебя такого не ожидала.
— Что за шум, а драки нету? — послышался из коридора весёлый голос папы. Он пришёл с работы, тихонько открыл дверь и уже успел переобуться в свои тапочки.
— Твой сын, — трагическим голосом промолвила мама, — Разломал пианино! И не хочет в этом признаться. А, кто же тогда это сделал? — мама снова повернулась к Арсению.
Папа молча вышел из кухни и быстро прошёл в комнату, где стояло пианино.
— Катя! Это мог сделать только взрослый человек. Арсюше девять лет, ему такое не под силу. В самом деле. Смотри…
— Я вызываю полицию! — заявила мама и достала из сумочки телефон.
…Через полчаса следователь сидел на кухне и тщательно расспрашивал членов семьи Арсения и записывал показания. Эксперт снимал отпечатки пальцев и осматривал входную дверь.
— Замок вскрывали. Вижу следы. Сработали профессионально. Более точно скажу после экспертизы, — послышался из коридора голос эксперта.
— Вы сами кого-нибудь подозреваете? — спросил следователь.
И папа, и мама развели руками. У них не было никаких предположений.
***
— Зина! Надо вызвать полицию!
— Да брось ты, Надя! Ничего ж не пропало! Будет ещё полиция этим заниматься! У них серьёзных дел навалом.
— Да ты никак ума лишилась, Зин! — соседка осуждающе покачала головой, — В твой дом залезли, а ты хочешь всё на тормозах спустить?!
— Надя, — устало вздохнула Зина, — Ну на кой леший им мой дом? Ошиблись наверно. Брать-то нечего у меня. Пенсию на карте держу. Карта со мной была. Ничего ценного у меня дома нет. А что пианино поломали, так Бог с ним. Вон, попрошу завтра племянника, приедет, да разберёт и выкинет его. Надоело, место только занимает. Всё равно я давно уже на нём не играла.
— Зина! Говорю тебе, опасно это так оставлять. А ну как опять залезут? Может они просто ещё не нашли, то, что искали, может, спугнули их!
— Ну, хорошо, хорошо… — Зинаида поняла, что спорить с участливой соседкой бесполезно, и пошла за очками, чтобы позвонить в полицию.
***
— Послушайте, ребята, — проговорил задумчиво следователь Кирилл Владимирович, который занимался делом о пианино, — Ерунда какая-то… Только что мне звонил коллега, Сергей, с которым мы когда-то вместе в одном отделении работали. Мы договаривались сегодня после работы посидеть, поболтать, вспомнить старые времена, а он отказался, жаловался, что сегодня у него полно работы, и вчера тоже, и позавчера, — преступники, видать, решили план перевыполнить, да ещё и глупости какие-то… Вызов, мол, дурацкий много времени отнял. У бабули пианино разломали в квартире. Ничего не взяли, никаких ценностей не пропало, да и не было их там, — бабуля скромно живёт, а вот, поди ж ты, влезли. Теперь писанины одной сколько. В общем, некогда рассиживаться и болтать.
— А вот это уже интересно! Закон парных случаев. Ещё одно пианино! Ну ка, ну ка, — оживился оперативник Андрей, который работал в группе Кирилла Владимировича, — Адресочек подкинь, этой бабули. Надо съездить, поговорить.
Андрей приехал к Зинаиде Михайловне на следующий день. Из разговора выяснилось, что у неё есть младший брат, который недавно сидел. Только освободился. Приходил он к ней месяц назад, денег просил. Но отказала ему Зинаида Михайловна. Она, после того, как тот преступником стал, вообще с ним знаться не захотела, не то, что Оля, её сестра. Та брата всегда защищала и любила. Она же и ездила к нему регулярно на зону, передачки носила, верила, что того напрасно посадили, не виноват он. А ещё Зинаида Михайловна удивлялась, как он её нашёл, брат-то, ведь она недавно переехала и адреса ему не говорила. Не иначе как Оля и рассказала, больше некому…
— Квартирка-то у меня была хоть малогабаритная, да трёхкомнатная, а на что она мне, такая?— рассказывала Зинаида Михайловна, — Я ведь, одна живу. А квартплата большая выходит. Вот и поменялась. На разницу холодильник новый купила и на «чёрный день» отложила, — в банк снесла, и ещё дочке на машину добавила. Правда она против была, не хотела брать, мол, неудобно, насилу я её уговорила. Хорошая она у меня.
— А пианино? — задал вопрос Андрей.
— А с пианино интересно получилось, — улыбнулась бабушка, — У тех людей, что в квартире моей когда-то жили, тоже пианино было. Вот мы и договорились с ними, что таскать его туда-сюда не будем. Так и оставили всё как есть. Моё у них теперь, — оно хорошее, нынче их сынок на нём гаммы играет, а мне это досталось. Они даже цвета одинакового оказались, не отличишь. Я раньше на нём играла, так, для души. А сейчас уж давно не играю. Пальцы болят, суставы…
***
— Ну, что, Степан Михайлович? — следователь Кирилл Владимирович внимательно смотрел на коренастого мужчину средних лет, который сидел на стуле около его стола и нервно теребил в руках свою кепку, — Отказываетесь говорить, что вы искали в этом пианино? Или, может быть, уже нашли?
— Нет у вас ничего на меня. И пальчиков моих там нет. Зря вы меня взяли. Я чист, начальник.
— Не торопитесь делать выводы. Если не виноваты, отпустим. А разобраться надо.
Преступник и впрямь работал в перчатках. Отпечатков пальцев ни в той, ни в другой квартире не оставил. А Степана решили допросить потому, что сестра, Ольга призналась о том, что брат настойчиво расспрашивал её о пианино, которое стояло в доме Зинаиды. И даже грозил ей. Пожилая женщина не понимала, что ему так далось это пианино. Про историю с продажей квартиры сестры она всё-таки рассказала, ведь не секрет это был, но была до глубины души обижена и оскорблена поведением любимого брата. «Может и правда, преступник он настоящий. Зря я ему доверяла» — поджав губы, сказала Ольга, когда оперативник Андрей с ней разговаривал.
***
— Здравствуйте, здравствуйте, Екатерина Сергеевна! И тебе привет, Арсений! Проходите. С чем пожаловали? — тепло улыбнулся следователь, когда увидел в коридоре отделения Арсения с мамой.
— Вы просили вспоминать и рассказывать вам все детали, связанные с этим инструментом. И я вспомнила, что сразу после переезда мы вызывали настройщика пианино. Инструмент от той бабушки нам достался хороший, но настройка ему требовалась основательная. Так вот он повёл себя странно. Мне тогда не до этого было, а сейчас я вспомнила. У нас ещё ремонт шёл в ванной, рабочие целый день толклись, сверлили, резали плитку. А он закрылся в комнате с пианино, шум, мол, мешает, и возился там долго, настраивал. Но, правда, так и не доделал. В один момент собрался и ушёл. Сказал, что придёт завтра. И денег-то я ему не успела ещё заплатить, в тот день. Мы договорились, что по окончанию работы оплата будет. Больше мы его не видели. Я звонила, но телефон не отвечал. Не знаю, что с ним случилось. А настройщика потом другого вызывали. Вот тот всё сделал быстро и хорошо…
— А телефончик мастера того странного у вас сохранился?
— Да, да… Я его в телефон себе внесла, да так и висит, не удаляла ещё. И ведь мне его посоветовали, а не просто так, — покачала головой мама Арсения.
Мастера того, настройщика, удалось найти. Хоть это было непросто. Потому что зашифровался он, как мог. Ведь суммы, которую он выручил с продажи украденных украшений, тех самых, что он нашёл в бабушкином пианино, хватило на то, чтобы хорошо спрятаться и жить беззаботной жизнью.
Кириллу Владимировичу со своей группой пришлось немало потрудиться. Были подняты архивы того дела, по которому сидел Степан, брат Ольги и Зинаиды: ограбление ювелирного магазина, хищение в особо крупных размерах. Часть украшений так и не удалось обнаружить. После происшествия с пианино была возобновлена масштабная операция по поиску пропавших украшений. Всплыли они в соседнем городе и совсем недавно.
Вырисовывалась такая картина. Степан, в первую очередь направился за своим кладом в новую квартиру Зинаиды, ведь сестра Ольга сообщила ему, что та переехала. Ценности он там не нашёл и отправился выспрашивать сестру про подробности переезда. Он уже начал сильно нервничать, подозревая, что лишился того, за что пришлось так долго сидеть. Потому сгоряча накричал на Ольгу и припугнул её, в общем, повёл себя глупо, что в последствии, его и сгубило — сестра обиделась и рассказала о нём следствию. Узнав, что Зинаида поменялась инструментом с другими людьми, он отправился по старому адресу. Но там тоже оказалось пусто…
Но тут уже во всю работала опергруппа. Стали копать. Ниточка привела к тому, теперь бывшему, настройщику пианино. Сбывал он украшения аккуратно, но всё же прокололся. Жадность подвела. На вырученные деньги он купил симпатичный домик и зажил безбедной жизнью. Однако, как говорится, сколь веревочке не виться, а конец будет.
А Степан, хоть и не смог забрать свои «честно» спрятанные похищенные им когда-то ценности, а всё же новое преступление совершил, целых два: незаконное проникновение в жилище. В одном из них его участие удалось доказать. На его несчастье у соседки Зинаиды, которая живёт этажом ниже, на лестничной площадке сын камеру повесил. Кто-то регулярно мусорил под её дверью, и молодой человек решил с помощью видеонаблюдения отловить негодяя. И получилось, что камера зафиксировала спускавшегося по лестнице Степана, ведь дом-то пятиэтажный, лифта не было. Время его посещения совпало со временем проникновения его в квартиру Зинаиды. У Степана дома нашли комплект отмычек. На них — частицы металла с замка Зинаиды. Так что Степан снова сел.
Арсений на пианино теперь больше не играет. Тот инструмент был испорчен, а новый покупать мама мальчика не торопится. «Может и правда, ну её, эту музыку, раз сын не хочет, — заявила Екатерина Сергеевна, — Это ведь была моя мечта, а не его. Я много думала, после того происшествия и пришла к выводу, что насильно нельзя полюбить музыку, а если и можно, то добиться в ней сколь-либо значимых результатов всё равно не удастся, пусть мальчик занимается, чем ему хочется!»
Однако спорт Арсений бросать не спешит. Он всерьёз увлёкся борьбой — так получилось. Мальчик повзрослел и решил, что будет совсем не лишним научиться постоять за себя. А вышивка так и остаётся пока их с бабушкой тайной. Арсений иногда занимается ею для души, пока никто не видит. Ведь душа она такая, иногда просит того, чего другие, может, и не поймут…
Взято отсюда