— Мама, нет! Нет! Неееет!!! — Арина отчаянно плакала.
Так просто не может быть. Надо зажмуриться и всё встанет на свои места. Так бывает. Это сон. Сон такой…
— Аришка, пойдём. Хватит, — муж бережно поддерживал Арину за локоть и тянул к двери.
Арина не хотела открывать глаза. Она так и сидела, зажмурившись, на кресле в холле больницы. Это не сон. Мамы больше нет. И надо как-то с этим жить.
Арина очень любила маму, просто жила ею. Мама, Светлана Матвеевна, любила делиться с дочерью своими мыслями переживаниями. Они много времени проводили вместе, постоянно «секретничали».
Как только Арина немного подросла, и стала понимать, что к чему, то она заметила, что в их семье не всё гладко. Между папой и мамой часто возникали скандалы. Они ругались тихо, за закрытыми дверями, часто ночью, на кухне. Но Ариша просыпалась от голосов и иногда подходила в тёмном коридоре к двери и прислушивалась. У папы была другая женщина. Кажется… И не одна. Или они менялись, но была точно, — мама плакала и обвиняла в этом отца. А папа маму обвинял в том, что она клуша, вся такая хозяйственная, и с тех пор как родился ребёнок, никакого внимания ему не уделяет. И он подозревал, что у неё тоже кто-то есть, раз так. И, значит не дома она, и не с ребёнком, а гуляет. Мама оправдывалась и говорила, что папа наверняка судит по себе. А уж ей никто не нужен вообще. И лучше бы папа больше времени проводил дома, а не на гулянках, потому что полно дел. Нужно было починить кран, и ещё много всего. Папа ругался и заявлял, что пусть ей чинит кран тот, с кем она проводит время, когда его нет дома.
Аришка вообще ничего не понимала. Кто? С кем? Мама, приходя с работы, готовила, убиралась и садилась за швейную машинку. Очень любила шить. Всё для дома: занавесочки разные, коврики, прихватки. А Арина с ней. Сядет рядышком, помогает. Или просто с куклами своими играет. Мама отдавала ей ненужные лоскутики и Арина брала иголку и училась шить куклам одежду. Так и сидели целыми днями. Или гуляли в лесу, белок кормили, или в магазины ходили. Всегда вдвоём. И никогда Арина не видела, чтобы к маме приближался какой-нибудь дядька. Наоборот мама признавалась ей, что не нужны они ей вообще, мужики эти. Всё одно у них на уме. Арина в свои одиннадцать лет уже догадывалась, что…
Так и жили. А потом отец пить начал. Тут совсем туго стало. Он не давал маме никакого покоя, следил за ней, обвинял во всем подряд. Тема ревности плотно засела в его голове и стала основной темой громких скандалов.
Арина к тому времени окончила девятый класс и поступила в колледж. Мама использовала её, как прикрытие: она, в самом деле, избегала отца, объясняя Арине, что он стал ей глубоко противен. Особенно тогда, когда он подходил к ней в нетрезвом виде и прикасался, то её просто передёргивало и чуть не выворачивало наизнанку. И потому они постоянно находились вместе с Ариной. Мама увлекалась разными методами ухода за телом и лицом. Арина с удовольствием делала ей массаж лица, готовила разные маски. Они вместе занимались гимнастикой, йогой. Арина делала Светлане Матвеевне маникюр, педикюр, красила волосы и многие другие процедуры. Мама улыбалась и говорила, что у них свой салон красоты.
Арина жалела мать. Очень жалела. А отца она когда-то очень сильно любила, в глубоком детстве, но после того как несколько раз стала свидетельницей этих скандалов, то заняла сторону мамы и тоже стала буквально-таки ненавидеть его. Ей казалось, что он настоящий мучитель мамы. И она всеми силами пыталась её защитить. Всю стипендию Арина тратила на подарки маме. Ей казалось, что так она может её хоть как-то поддержать и утешить.
А потом отца не стало. Несчастный случай. Мама и дочь не особенно горевали, а больше приходили в себя после долгого странного «сна». С отцом многое было сложно осуществить. Он не разрешал делать ремонт, говоря о том, что всё и так хорошо. Перестановку мебели тоже не разрешал. Купить что-то новое было проблематично. Если ломалась вещь, то она относилась в ремонт или попросту перематывалась изолентой и снова пускалась в эксплуатацию. В доме было много старых негодных вещей, хлама. И отец тоже не давал его выбрасывать.
Арина уже устроилась на работу и у мамы с дочерью были деньги. Не очень большие, но им хватало. Вот и стали они потихонечку преображать свою квартиру. В то время Арина встретила своего будущего мужа. Они полюбили друг друга и поженились. Жить стали у мамы Арины.
Муж Арины, Борис, оказался «рукастым», очень любил всё делать по дому сам, и квартира через некоторое время приобрела ухоженный вид. Хлам выбросили, купили новую технику, сделали ремонт.
Арина, не смотря на замужество, всё равно очень много времени проводила с мамой. Даже больше, чем с мужем. Теперь ей казалось, что мама грустит. И что она одинока. Она всё так же, как и раньше, старалась её порадовать. И покупала подарки и шила для неё, и вязала. Однако мама всё равно грустила. Арина не понимала, почему. Конфликтов в семье у них не было. Муж Арины, Борис, был очень положительным человеком, хорошо относился к тёще и она к нему тоже. Жили дружно.
Потом у Арины родилась дочь. Первое время мама очень помогала. Но девочке требовалась плановая операция — были некоторые проблемы со здоровьем, кроме того, оказалось, что у неё очень сложный характер. Никто не мог с ней сладить, кроме Арины, плюс сложный уход до и после госпитализации. Реабилитацией дочери полностью занималась Арина, и мама перестала помогать. Ребёнок был явно не садовский, и Арина осела дома: с работы после окончания декрета уволилась. На семейном совете решили, что работать будет Борис и Светлана Матвеевна, которая уже вышла на пенсию и собиралась уходить с работы. А Арина будет сидеть с дочкой, тем более что её зарплата была гораздо меньше маминой.
Арина всё время чувствовала свою некую ущербность от того, что она сидит дома, а мама работает. Мама вздыхала и говорила, что мол, возраст у неё, и тяжело:
— Ну что ж поделать? Буду работать, пока смогу. А ты дома будь, расти ребёнка.
— Спасибо, мама, — говорила Арина и чувствовала себя иждивенкой какой-то.
Мама часто любила рассказывать про дочерей её знакомых и коллег:
— Вот Машка-то Нинкина, ой, молодец! Сама своё дело открыла, шустрая такая, связи у неё кругом. Машину с мужем своим уже вторую меняют. Всё покруче хотят… А Оля? Тоже умница! Эх, надо было тебе устраиваться к нам в отдел! Да куда уж тут… А Оля-то пришла, — она же девчонка молодая, после института, ей сразу зарплату хорошую дали, как молодому специалисту. Так она квартиру с сестрой в ипотеку взяла. Уже половину выплатили, потому что Олька репетиторством занялась, пятиклашкам математику объясняет, знаешь, сколько у неё учеников? Знаешь, сколько она зарабатывает? Толковая девчонка.
Арина молчала, а на самом деле ей всегда хотелось сказать: «А я? Я ведь тоже умница? Или нет?»
Всё хозяйство вела дома Арина: готовила, стирала, убирала. Ещё в интернете пыталась заработать. Но не получалось пока.
Мама была пессимисткой. Её мало что могло убедить. Ну не верила она ни во что, скептически относилась к начинаниям дочери и зятя. И всё вздыхала снисходительно, что, мол, ладно, пока я жива, буду помогать вам, а там уж… Она боялась своего выхода на пенсию, грустила и расстраивалась. И часто признавалась в том, что не знает, как будет жить, чем будет заниматься и вообще лучше бы работать, хотя уже тяжело…
Арина с Борисом, напротив, были мечтатели. Хотели подняться, чего-то добиться. Борис взял кредит под свои замыслы, но что-то пошло не так и дело не «выгорело». Теперь у них ежемесячно стала уходить часть зарплаты на выплаты банку. Мама вздыхала и говорила, что она была права: ничего не получилось. Зря деньги потратили. Арина чувствовала себя ещё ущербней и всеми силами пыталась заработать мамину похвалу. Очень старалась к приходу с работы мамы приготовить её любимые блюда. Делала сюрпризы, покупала подарки. Но мама всё это воспринимала довольно равнодушно и продолжала нахваливать чужих умниц. Это был бег по вертикали.
Муж Арины много работал. И когда приходил вечером, то заставал Арину снова в комнате матери. Маникюр, педикюр, массаж. С возрастом у Светланы Матвеевны стали обнаруживаться проблемы со здоровьем и добавились ежедневные оздоровительные процедуры. Уколы разных витаминов, растирания — всё это делала Арина маме сама. Дочка, Вика, подросла и стала хорошо играть самостоятельно. И книжки любила разглядывать и рисовать любила, могла подолгу заниматься одна.
Когда Вике исполнилось семь лет, она пошла в школу. И тут бы Арине выйти на работу, но… Мама серьёзно заболела. Очень серьёзно. Стали обивать пороги клиник и выяснилось, что прогнозы очень плохи. Состояние Светланы Матвеевны так ухудшилось, что она стала «лежачей». Арина с утроенной силой бросилась ей помогать, лечить и выхаживать. Но ничего не помогало. Мама совсем «замучила» Арину. У неё сильно испортился характер, и она буквально выматывала дочь и днём и ночью. Муж, Борис помогал по мере сил, дочка, Вика, жалела, а Арина становилась похожа на свою тень.
Украдкой она плакала и не знала, сколько сможет выдержать. Наверное придётся нанимать сиделку. Но мама не хотела. Прогнозы врачей были туманны, но итог один. И наступил он внезапно. Маме стало хуже, вызвали скорую и её забрали в больницу. Сказали, что для поддержания её жизни нужна срочная операция.
Арина первую ночь и день буквально не вставала с постели: спасла, спала и спала, благо был выходной. Она не знала, что будет дальше, как будет, но сил даже думать об этом не было. А потом, позвонили из больницы и сказали, что мамы больше нет.
Арина сидела в больничном коридоре, плакала и вспоминала те годы, когда мама ещё не болела, как они были близки с нею. Но недавние месяцы всё затмили и превратились в сплошной кошмар. Арине было жалко мать, но, однако она отдавала себе отчёт, что за эти месяцы стала другим человеком, было очень больно, но ей пришлось душой оторваться от матери. Так сложилось. И если бы мамы не стало тогда, когда было всё хорошо, то она не знала, как бы пережила всё это. А сейчас… Она уже и не понимала и не могла точно сказать, что чувствует. Болезнь мамы изменила всё.
***
— Арина Евгеньевна! Вы когда закончите большой поднос? Клиент уже звонил.
— Даша, я не могу точно сказать, — ответила Арина девушке-помощнице, оторвавшись от прорисовывания сложного цветка.— Его сушить ещё, потом лачить. Как пойдёт… Сегодня у меня с детьми занятия, опять некогда будет.
Арина исполнила свою мечту. Она с детства любила рисовать, и особенно ей нравилось декоративно-прикладное искусство. После того, как не стало мамы, она долго пребывала в глубокой депрессии. Борис пытался её «вытащить», утешал, как мог, но ничего не помогало особо. А дело было даже не в мамином уходе, хоть и переживала она сильно. Арине казалось, что она впустую прожила большую часть жизни. Совершенно зря. И сейчас, оказавшись на распутье, она как будто бы открывала себя заново. Слой за слоем, заглядывала внутрь себя, в самую глубину души. И там, как оказалось, было много всего хорошего. Но Арина его заперла и не давала ходу. Она всё время поступала с оглядкой на то, что скажет мама: одобрит, не одобрит, как отреагирует? Понравится ли ей? А вторая сторона дела — это вечная занятость. Все эти годы Арине было буквально не до себя.
После того, как они остались без Светланы Матвеевны, с Борисом они практически не ссорились. А до этого бывало, хотя и редко: Арина сглаживала острые углы. Мама «за глаза» часто порицала зятя (ну так, по-доброму), вздыхала, а Арина оправдывалась, защищая мужа. И ей было немного обидно, что он не такой, как зятья у всех маминых коллег и знакомых. И сама немножечко «пилила» потом Бориса и поторапливала с разными делами, решениями, чтобы мама не высказывала ей недовольства. И про Вику тоже ворчала Светлана Матвеевна. Что учиться не хочет, ленится. Что вряд ли куда поступит. И останется, как Арина, без высшего образования.
Теперь же отчитываться стало не перед кем, и Арина расслабилась. С Борисом они жили буквально душа в душу. И Вика росла умницей, училась хорошо. Кредит, который никак не могли закрыть, выплатили. Стали понемногу копить.
Арина устроилась на работу, а сама по вечерам стала заниматься живописью. А потом записалась на курсы по технике росписи «Жостово». И так ей это понравилось, так увлекло! Она почувствовала себя совершенно другим человеком, чувствовала, что она может, что у неё получается.
Муж поддерживал её увлечение. Оказалось, что у Арины талант. Причём открылся он внезапно. И как мастер, она быстро «взлетела», снискав хорошую славу. Она стала работать на заказ. Кроме подносов, которые пользовались стабильно хорошим спросом, хорошо продавались ёлочные шарики в стиле «Жостово», броши, металлические термосы, шкатулки. Арина ушла с основной работы, посвятив себя полностью росписи по металлу. Рядом с домом у них находился детский клуб, и знакомая предложила Арине там проводить курсы росписи для детей.
Хоть Арина и была очень занята, но чувствовала себя великолепно. А главное, она понять не могла, как она прожила почти сорок лет и ни разу не сподобилась попытаться начать жить другой жизнью, самостоятельно? Как будто спала все эти годы! Дочка Вика выросла, поступила в институт. Она гордилась мамой. И Борис тоже гордился.
Арина часто вспоминала свою маму. И пыталась представить, как бы она отреагировала на её успехи. Что бы сказала? Как похвалила? И не могла. Ведь она её никогда не хвалила. Не ругала, но и не хвалила. И папа тоже не дожил, не увидел, кем она стала… А Борис говорил ей, что она зря об этом думает. Всё это осталось в прошлом и не должно волновать её. Надо смотреть вперёд.
Арине так было приятно, что она принимает в своей жизни решения сама. И вообще всё — сама! Никогда она этого не делала. Как будто ей, наконец, освободили место водителя и пустили за руль.
Борис не понимал этих вещей. Он с детства был самостоятельный. Старший сын в большой семье, ему не понять было Арининых переживаний. Но он был рад, что его любимая супруга, словно птица, расправила свои прекрасные крылышки и полетела! Он ведь всегда верил в неё. И впереди их ждало много хорошего!
Взято отсюда